Circumnavigation-1941-12-ToCyprus

Пройдя Босфор, "Микоян" не задержался в Стамбуле. Оставив танкеры на его рейде, он, поздним вечером этого же дня снялся с якоря и первым пошел навстречу своей судьбе (видимо это нас и спасло).

Из воспоминаний Н.И. Кузова

С наступлением темноты пошел дождь, а в 1 час 40 минут боцман Тимофей Мороз был срочно вызван к брашпилю. «А. Микоян», не включая ходовых огней, бесшумно снялся с якоря, за ночь прошел Мраморное море, пролив Дарданеллы и вышел в Эгейское море. Это было весьма своевременно, ибо Стамбул кишмя кишел немецкими шпионами.

документальная повесть Е.Сигарева "Документы и оружие не брать"

Ночью 29-го ноября мы вышли в сплошь усеянное ‚ как звездное небо, величайшим множеством больших и малых островов Греческого архипелага Эгейское море. Его мы проходили в ночное время суток, отстаиваясь днем, стоя на якоре где-либо за скалами турецкого побережья, сбавив до самого малого огонь и жар в токах котлов, возможно уменьшив дымность труб, но будучи в полной готовности к форсированному ходу.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

Боцманская команда во главе со старпомом Н. Г. Холиным пилила, строгала, стучала молотками, придавая ледоколу с помощью досок и фанеры силуэт обычного торгового судна. Парторг В. К. Барковский непрерывно проводил тренировки с группой матросов, которая в случае прямого столкновения с противником должна была вступить в абордажный бой. Другая группа, состоявшая из одних коммунистов, которой руководил Ю. М. Злотник, отрабатывала сигнализацию на случай, если придется взрывать котлы и открывать кингстоны.

Днем, притушив огонь в топках, ледокол отстаивался в маленьких бухточках бесчисленных островов. Дождавшись проливного дождя в одну из ночей, он проскочил незамеченным всего в одной миле от вражеской базы Вати на острове Самос, прижимаясь к анатолийскому берегу.

документальная повесть Е.Сигарева "Документы и оружие не брать"

Входим в Мраморное море. На востоке чуть поднялась над горизонтом луна, и ее отражение серебристого цвета красивой дорожкой уходит к горизонту. На корабле тишина, только слышится гул машин. Входим в пролив Дарданеллы, по берегам видны отдельные огоньки. На палубе матросы тихо переговариваются между собой. Тревожный вопрос - знают ли фашисты, что мы выплыли из Стамбула, или наша маскировка помогла нам? Разные предположения высказываются, и думается с тревогой, что впереди? С левого борта на скалах высится крепость Камкале — это выход в Эгейское море, в нейтральных водах которого могут находиться итальянские и немецкие военные суда, а таже авиация. Идем в территориальных водах Турции, прижимаясь к берегу, к счастью, глубины позволяют. Становимся на якорь у небольшого Турецкого острова. Драим палубу, производится уход за техникой. Когда стемнело, снялись с якоря и снова в путь в лабиринте мелких островов. Когда проходили около острова Хиоса, ледокол буквально прижимался к скалам с опасением, что можно сесть на мель, но все прошло благополучно.

Из воспоминаний Г.М. Гладуша

Никому из нас не дано было знать замысел нашего командира, принявшего решение проходить самый опасный отрезок пути из Эгейского в Средиземное море не в обход острова Родос, мористее него, а проливом между ним и материком, и не в ночное, а в дневное время суток, в полной видимости нас противником, что называется под самым его носом, и самым нахальным образом. То ли им руководили соображения внезапности, неожиданности, которых противник, возможно, никак не ожидал. То ли боязнь войти на минное поле, установленное им у западного побережья острова. Или какие-либо им руководили иные его соображения, то нам неведомо. Мы и позже никогда не осмеливались задавать ему этот вопрос, справедливо считая, что раз командир так решил, значит только так и нужно было и необходимо было и решиться и действовать.

2-го декабря с наступлением рассвета, предварительно высадив на берег взятого нами в Стамбуле турка-лоцмана, проводившего наш "Микоян", межостровными узкостями - проливами, этого архипелага. мы снялись с якоря и выйдя из своего укрытия, пошли вдоль южного побережья Турции, держа курс на остров Родос, оккупированный немецкими и итальянскими войсками.

На траверз самой северной оконечности острова Родос мы вышли примерно за полдень. День был погожий, солнечный, ясный и видимость превосходной. Даже невооруженным глазом с корабля отлично просматривались очертания его берегов, мачты радиостанции, всевозможные разнотипные многочисленные строения и сооружения, то ли порта, то ли базы, раскинувшиеся на берегах хорошо видимой бухты и даже корабли, стоявшие в ней. Надо думать, что с острова прекрасно видели и нас. Просто не могли не видеть, но очевидно еще никак не могли определить национальную принадлежность проходившего корабля. Мысль же о том, что мимо их базы, буквально в какой-то полумиле от нее (а возможно, и того меньше), и прямо среди бела дня проходит советский корабль, как видно, никому из находившихся в то время на ней просто не приходила в голову. Видимо, подобная возможность столь дерзкого и безрассудного действия с нашей стороны была ими совершенно исключена и представлялась невероятной.

Судя по всему, какое-то подозрение и желание все же узнать национальную принадлежность этого невесть откуда появившегося в узкостях пролива довольно крупного двухтрубного корабля, заставило командование базы направить к нему самолет для его осмотра, фотографирования и опознания. Что и было исполнено.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

Расхождения в версиях, под каким флагом шел корабль.

Николай Иванович Кузов утверждает, что корабль шел под советским красным флагом, и Николяй Козлов эту версию поддержиавет. Однако, многие другие имеющиеся в нашем распряжении источники утверждают, что в целях конспирации был вывешен турецкий флаг (Евгений Сигарев, Михаил Божаткин, Станислав Сазонов).

ВЕРСИЯ №1: Советский флаг.

Но, видимо, и доставленные летчиками фотоснимки нашего "Микояна" еще никак не убедили фашистское командование в том, что запечатленный на них корабль, является советским. Надо полагать, что их очень смущал и вводил в заблуждение гордо развевавшийся на кормовом флагштоке наш родной, советский, флаг, яркий красный цвет которого был отлично виден с долго и низко кружившего над "Микояном" самолета, с которого велось его фотографирование.

Дело в том, что разительное сходство в цвете с нашим флагом имеет и турецкий национальный флаг, с тою лишь разницей, что на его таком же красном полотнище, как и на красном полотнище нашего флага, красуется не серп и молот со звездою над ними, а серп Луны со звездою поодаль от нее, между двумя ее рожками, что даже с самого близкого расстояния, различить и определить весьма и весьма затруднительно, а в случае ошибки в определении и принятии неправомочных действий, можно было еще более осложнить и без того крайне напряженные отношения с Турцией.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

* * *

Под каким флагом шёл "Микоян" и был атакован у острова Кастелоризо? Отвечаю - под флагом СССР! Не мог командир отдать приказ спустить Флаг корабля перед врагом!

24 ноября корабль вышел из Батуми под флагом СССР. 29 ноября "Микоян", по международным правилам, поднял на правом ноке рея фок-мачты турецкий флаг (флаг мирного прохода), когда вошёл в территориальные воды Турции.

Государственный флаг оставался на гафеле грот-мачты. ... М. Божаткин в "Прорыве" пишет: "Боцман на всякий случай вывесил турецкий флаг".Эту фразу копируют многие "историки" и "исследователи" боевого пути "Микояна", не понимая. что за самовольное поднятие на корабле флага другой страны этого "боцмана" расстреляли бы на месте.

Наши моряки знали: "Флага перед неприятелем не спускать ни при каких обстоятельствах", "Драться до последнего, а в крайний момент корабль уничтожить".

Необходимо учитывать и то, что "Микоян" оставался вспомогательным крейсером ЧФ.

Здесь необходимо добавить, что флаги СССР и Турции, если смотреть издали, похожи, тот и другой красные и со звёздами, разница в том, что на советском рядом со звездой серп и молот, а у турецкого - полумесяц....

из письма Николая Козлова Елене Калло

* * *

ВЕРСИЯ №2: Турецкий флаг

Все корабли, которые пользовались нейтральными водами, поднимали флаг Турции, маскируясь под турков. «Микоян» сделал тоже самое. Они надеялись пройти. Им надо было пройти мимо двух довольно крупных баз итальянских фашистских сил на острове Лесбос и на острове Родос. И если Лесбос они миновали более-менее в темноте, то Родос пришлось проходить днем – там прятаться было негде. Это был пароход, который топился углем и сильно дымил – там все же 9 котлов было. И их, естественно, заметили.

«Героический кругосветный переход ледокола "А. Микоян" (1941г.)»
историк и реставратор Музея Морского Флота Станислав Сазонов
Радио «Маяк» https://www.youtube.com/watch?v=8xbtHsTaS74

Время между тем уже перевалило далеко за полдень, наступил вечер, спускались сумерки, начала портиться погода, небо все более покрывалось и заволакивалось тучами, усилился ветер, увеличилась волна, когда зоркие глаза сигнальщиков Алексея Полещука с мостика и Александра Лебедева с наблюдательного поста на фок-мачте почти одновременно различили идущие по правому борту "Микояна" параллельным курсом с ним три торпедных катера. Полищук немедленно доложил о них вахтенному штурману, тот командиру. Сомнений не было. Это были посланные в погоню за нами со своей базы на острове Родос фашистские торпедные катера.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

По корабельной трансляции раздаётся сигнал боевой тревоги. На судне никакого оружия, кроме двух пистолетов и автомата у английского офицера нет. Матросы вооружились кто чем мог: баграми, ломами, топорами для отражения десанта, если будет попытка высадить такой с катеров. Катера уменьшили ход и развернулись на параллельный курс с ледоколом.

Из воспоминаний Г.М. Гладуша

Обогнав нас, они стали по курсу нашего движения. Над нами готовые к атаке уже кружили и их самолеты-торпедоносцы. Произошло то, чего мы больше всего опасались и чего нам неминуемо следовало ожидать. Совершенно безоружный, к тому же еще и тихоходный наш "Микоян" оказался в окружении быстроходных, маневренных и вооруженных самым первоклассным оружием, мощными торпедами, скорострельными автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами вражеских военных кораблей, от которых у нас уже не было никакой возможности ни отбиться, ни уйти.

Поняв, что мы безоружные и, следовательно, не можем оказать им никакого сопротивления, фашисты стали действовать смелее и наглее. С подошедшего почти к самому борту "Микояна" мателота (головного торпедного катера) - на ломаном русском языке последовали грозные приказы: "Русс, сдавайся! Сопротивление бесполезно! Следуй к Родосу - иначе будешь потоплен!"

Из воспоминаний Н.И. Кузова

Итальянский торпедный катер MAS 558 в деформирующем камуфляже в Средиземном море.

http://waralbum.ru/318307/

Расхождения в версиях, были ли переговоры с противником

Наши источники говорят о двух версиях того, были ли переговоры с противником после получения приказа следовать за катерами к острову Родос. Евгений Сигарев в своей документальной повести утверждает, что переговоров не было вовсе. Этой же версии придерживается и Николай Иванович Кузов. Другие источнии говорят о том, что "Микоян", пытаясь выдать себя за турецкое судно, все же вел переговоры на турецком языке (Михаил Божаткин, Николай Козлов, Станислав Сазонов).

* * *

ВЕРСИЯ №1: Переговоров не было

— В переговоры не вступать, — тихо приказал командир.

Шли минуты напряженного ожидания. Не дождавшись ответа, катера открыли огонь по кораблю.

документальная повесть Е.Сигарева "Документы и оружие не брать"

* * *

ВЕРСИЯ №2: капитан котельной команды Хамидулин вступил в переговоры на турецком языке.

По приказанию Сергеева котельный механик, крымский татарин Хамидулин, знавший турецкий язык, прокричал в рупор ответ в сторону катера.

— Судно турецкое, следуем в Смирну! Что вам надо?

В ответ для острастки прогремела пулемётная очередь, но Хамидулин успел спрятаться. С катера прозвучала команда.

— Немедленно следовать на Родос под нашим конвоем!

Николай Козлов

http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4387&p=27783

Расхождения в версиях, подчинился ли "Микоян" приказу следовать за катерами.

По версии Станислава Сазонова, "Микоян" какое-то время следовал за катерами, пытаясь тянуть время. Другие источники (Николай Козлов, Михаил Божаткин, Николай Кузов) утверждают, что "Микоян" сразу же не подчинился врагу.

* * *

ВЕРСИЯ №1: "Микоян" не подчинился приказу следовать за катерами

На «Микояне» никто и не думал выполнять приказы врага, и он продолжал идти своим курсом. Тогда катера начали готовиться к торпедным атакам. То, что ледокол абсолютно безоружный, итальянцы знали и действовали безбоязненно.

Николай Козлов

http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4387&p=27783

* * *

ВЕРСИЯ №2: "Микоян" все же какое-то время следовал за катерами

Направление, в котором указывалось следовать, практически совпадало с курсом нашего судна. Они поняли, что идут на Родос, но, не увеличивая хода, тянули 7-10 узлов, потихоньку, чтобы дождаться ночи. Замысел был такой – как только наступит темнота, развернуться и уйти. Катера неоднократно требовали, чтобы «Микоян» увеличил ход, на что те отвечали, что у них поломка машины и быстрее идти они не могут. В итоге, когда «Микоян» в сумерках резко отвернул от курса, катера в впопыхах решили поступить, как в мирное время. Главный торпедный катер пошел наперерез курсу «Микояна», но тут же понял свою ошибку, поскольку «Микоян» ход снижать не собирался. Пока катера разворачивались к торпедной атаке, «Микоян» набрал полный ход и имел возможность маневрировать.

«Героический кругосветный переход ледокола "А. Микоян" (1941г.)»
историк и реставратор Музея Морского Флота Станислав Сазонов
Радио «Маяк» https://www.youtube.com/watch?v=8xbtHsTaS74

Видя, что капитан не подчиняется, катер отходит от ледокола, присоединяется к другим катерам, и начинается интенсивный обстрел из мелкокалиберных пушек и пулеметов. Под обстрел капитан по корабельной трансляции обращается к личному составу с краткой речью, вот ее примерное содержание: "Настал наш час грозного испытания, фашистские катера с грозным оружием на борту пытаются склонить нас к плену. У нас нет оружия, но мы должны победить. Даже смерть наша будет победой. Мужайтесь товарищи, дисциплина и еще раз дисциплина в исполнении команд."

Из воспоминаний Г.М. Гладуша

Презрев эти грозные и наглые приказы, кавторанг С.М.Сергеев не дал команды: "Стоп машины!", не сбавил ход и не изменил курса корабля. Видя, что корабль не подчиняется их приказам, не спускает флаг и не собирается им сдаваться, фашисты начали атаку. Начался ни с чем не сравнимый бой, который правильнее было бы назвать не боем, а нападением вражеских военных кораблей на безоружное советское судно.

Изо всех имевшихся на катерах скорострельных автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов, буквально в упор по "Микояну" был открыт шквальный огонь. Не прекращая огня, по нему же с торпедных катеров и самолетов-торпедоносцев, с предельно близкой дистанции и небольшой высоты, одна за другой были выпущены шесть (а, возможно, и восемь) торпед.

Повинуясь воле и приказам командира, расторопным и слаженным действиям всего экипажа, "Микоян", отвернув от наседавших на него катеров, полным ходом, каким только можно было выжать из трех его паровых машин, устремился в сторону турецкого побережья, произвел немыслимый разворот, рванулся влево, рванулся вправо, пошел прямо на бившие по нему катера, развернулся еще и еще раз. Полный ход назад! Полный ход вперед! Развороты, повороты, маневры скоростью хода. Это спасло. Торпеды, каждая из которых несла в себе заряд мощнейшего, разрушительного взрыва и грозила кораблю его неминуемой гибелью, так и не нашли своей цели, пройдя в угрожающей близости от его носа, кормы и бортов и израсходовав заложенный в них их предельный ход, навеки вечные упокоились на дне Средиземного моря.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

Расхождения в версиях, кто "стрелял" из брандспойтов водой
и по каким объектам.

По версии Евгения Сигарева, "стреляли" водой по катерам, и осуществил это старшина В. И. Никитенко. По другой версии, водой "стреляли" по самолетам, и стрелял трюмный Мефодиев (Михаил Божаткин и Николай Козлов придерживаются этой версии)

* * *

ВЕРСИЯ №1: старшина Никитенко стрелял из брондспойта по катерам.

И тут старшина В. И. Никитенко не выдержал. Он выскочил из-за укрытия, стремительно включил пожарный гидропульт и ударил струей воды по катерам.

документальная повесть Е.Сигарева "Документы и оружие не брать"

* * *

ВЕРСИЯ №2: Трюмный Мефодиев стрелял по самолетам

Следя за действиями катеров, С.М.Сергеев буквально метался по мостику, круто маневрируя, сбивая прицельную стрельбу, он вёл ледокол вперед. Катера подходили всё ближе к обоим бортам. Командир по внутрисудовой трансляции приказал: - «Корабль к затоплению приготовить!». Но враг не рискнул подойти, катера вскоре прекратили стрельбу, и отошли в сторону. Моряки, было, обрадовались этому, но, как оказалось, преждевременно. Появились три торпедоносца, вызванные по радио потерпевшими неудачу катерами. Первый сразу лёг на боевой курс, под его фюзеляжем виднелась торпеда. Положение казалось безвыходным. И тут произошло неожиданное. К гидромонитору бросился старший трюмный Мефодиев и включил его. Навстречу самолету неожиданно выплеснулась мощная, блестящая на солнце как серебро, похожая на взрыв стена воды. Лётчик резко отвернул, и, набирая высоту, сбросил торпеду, которая упала далеко от ледокола, точно так же был сбит с курса и второй торпедоносец. Третий сбросил на парашюте циркулирующую торпеду, начавшую описывать смертельную спираль. Но быстрым манёвром С.М.Сергеев сумел уклониться и от неё. Развернул корабль в обратном направлении, а затем резко отвернул в сторону. Торпеда прошла мимо.

Николай Козлов

http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4387&p=27783

Несмотря на то, что огонь из пушек и пулеметов по кораблю еще более усилился, это было уже не смертельно. Свое самое главное, самое страшное и самое опасное для нас оружие, торпеды, враг уже израсходовал.

Горел зажженный попавшим в него снарядом (возможно и не одним) наш корабельный катер, огонь с которого перекинулся на ботдек, а с него и на всю правую сторону ого передней надстройки. Огонь все более и более усиливался, грозя ледоколу самыми катастрофическими последствиями. Рискуя своими жизнями, несколько смельчаков-матросов, подобравшись к тросам, державшим катер на шлюпбалках "на выбросе" и не имея возможности быстро отдать их с креплений, перерубили их топорами и объятый огнем катер рухнул в море, продолжая еще долгое время гореть на нем и озарять своим ярким племенем его холодные, темные волны (горело мое хозяйство). Найтовы же спасательного плота, висевшего на скошенных стойках по правому борту, здесь же, возле ботдека, или сгорели, или были перебиты, и он, не удержавшись на них, вослед за катером также полетел за борт. Презирая опасность убийственного огня, которым и с катеров, и с самолетов-торпедоносцев продолжали поливать наш "Микоян" обозленные неудачей фашисты, матросы боцманской команды и подключившиеся к ним моряки других боевых частей корабля, руководимые старпомом капитан-лейтенантом Н.Г. Холиным и главным боцманом мичманом А.Д. Гройсманом, смело и решительно вступили в борьбу с охватившим и ботдек и надстройку пожаром.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

Итальянский торпедоносец Airone у берегов Сицилии.

https://ru.wikipedia.org/wiki/CANT_Z.506_Airone#/media/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Cant_Z506_on_Sicily_beach_side_1943.jpg

Израсходовав боезапас, самолёты улетели, но катера продолжали вести ожесточенный обстрел. На «Микояне» в разных местах начали возникать пожары. Моряки противопожарных групп под руководством старшего помощника командира капитан-лейтенанта Н.Холина, не обращая внимания на обстрел, тушили очаги огня. Но это было полбеды. Из-за многочисленных пробоин в трубах упала тяга в топках котлов. Несмотря на все усилия кочегаров, давление пара в котлах стало падать, постепенно начал снижаться ход. Над ледоколом нависла серьезная опасность.

Николай Козлов

http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4387&p=27783

Командиру, его помощникам, рулевым и нам, сигнальщикам, нельзя было покидать мостик, а враг стрелял по нему в упор. Притащил тулуп, скатал и уложил возле тумбы дальномера. Это позволило мне и штурману Г. Молочинскому вести наблюдение за катерами. Позже, когда развернули тулуп, обнаружили в нем дыры, пробитые осколками.

Из интервью Емельяна Полищука газете "Водный Транспорт
(статья "Прорыв Огненной Блокады" 29 ноября 1984)

Нам оказал свою совершенно неожиданную, исключительно своевременную, и воистину неоценимую помощь, ниспосланный Всевышним начавшийся сильнейший ливневый дождь, почему-то наряду со всем происходившим в то время, также особенно хорошо отложившийся в моей памяти.

Разверзлись хляби небесные и из нависших над морем тяжелых грозовых туч: его неиссякаемые потоки слившись с мощными струями забортной воды, бившими из стволов брандспойтов удвоили, утроили наши силы в борьбе с огнем и помогли нам одолеть его.

Дождь, мгла и темнота наступившей ночи скрыли нас от противника и дали нам возможность оторваться и уйти от него. Корабельный врач капитан 3-го ранга Ф.К.Попков и сан.инструктор С.К.Рублев оказывали помощь раненым морякам, Алексею Полещуку и Семену Рузакову. Убитых, к счастью, не оказалось.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

В этом бою был тяжело ранен матрос Галустян.

М. Божаткин "А. Микоян" (из цикла "Героические Корабли")

Был ранен старший политрук М. Новиков

Николай Козлов

http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4387&p=27783

Только с наступлением рассвета, на подходе к Фамагусте (базе наших союзников-англичан на острове Кипр) и на переходах от нее сначала в Бейруте, а из него в Хайфу, мы смогли всесторонне обозреть все разрушения и повреждения, нанесенные кораблю в ходе этого необычного, неравного боя и определить примерный объем предстоящих аварийных работ по устранению этих полученных им боевых повреждений.

Вид нашего "Микояна" являл собою довольно неприглядное, печальное и мало привлекательное зрелище. Выгоревшая до самой штурманской рубки вся нижняя и средняя часть правой стороны его передней надстройки (нижний и средний ее ярус) – прогоревшая палуба под ней, обгоревшие шлюпбалки без катера на них, обгоревшие стойки без спасательного плота на них же, следы пожаров в ряде мест верхней палубы. В надстройках, дымовых трубах, вентиляционных раструбах, машинных капах, траппах, иллюминаторах и даже в ревуне зияло великое множество больших и малых и розных и рваных, сквозных и глухих снарядных и пулевых прострелов, а также бесчисленная россыпь ожогов и вмятин на двадцати миллиметровой обшивке корпуса ледокола и еще более мощного его ледового пояса, которые на наше счастье довольно надежно защищали нас от губительного огня противника.

Из воспоминаний Н.И. Кузова

На стенде Музея морского флота СССР говорится о 150 пробоинах в корпусе корабля. Это явно заниженная цифра. Все участники перехода говорят о более чем пятистах пробоинах в рубках и надстройках, во время ремонта их специально пересчитывали. В корпусе же обнаружили лишь одну пробоину, через нее залетел снаряд, которым был тяжело ранен матрос Галустян.

М. Божаткин "А. Микоян" (из цикла "Героические Корабли")

Несмотря на многочисленные наружные повреждения, главным образом в передней надстройке, по которой велся наиболее интенсивный огонь, и которая значительно пострадала от возникшего на ней пожара, корпус. корабля имел лишь небольшие и не опасные повреждения, не угрожавшие ему никакими бедами и осложнениями. Котлы, машины, вспомогательные механизмы и трубопроводы, всевозможные измерительные и навигационные приборы также не пострадали, не вышли из строя и находились во вполне сносном и нормальном рабочем состоянии. И хотя этому трудно было даже поверить, все мы, буквально каким-то чудом, также остались живы.

Это была победа в полном смысле, значении и понимании этого слова. Победа всех моряков нашего «Микояна», и, разумеется, прежде всего, нашего командира капитана 2-го ранга Сергея Михайловича Сергеева, проявившего в этом неравном бою свои лучшие командирские качества: Личную храбрость, находчивость и профессиональное мастерство, продуманность и четкость отдаваемых им приказов, принесших, в конечном своем итоге успех в этой, казалось бы, совершенно безнадежной ситуации. В этой связи на мой взгляд вполне уместно будет сказать и о том, что это был воистину редчайший и уникальнейший случай, возможно единственный за всю войну, когда кораблю, по которому было выпущено шесть, а вероятнее всего и все восемь торпед, все же удалось от них уйти.

Такого, насколько мне известно, еще не случалось никогда, нигде и ни с кем. Обычно же для того, чтобы оказаться на дне, даже крупному кораблю вполне хватает и одной единственной торпеды. А двух уже более, чем достаточно.

Уже на следующий день, 3-го декабря 1941 года, все итальянские газеты и радио оповестили мир о том, что дислоцированные на острове Родос их торпедные катера и самолеты-торпедоносцы выследили, атаковали и потопили в восточной части Средиземного моря у острова Кастелоризона большой советский корабль "Микоян" (сопроводив это сообщение его снимком) название которого они, оказывается, узнали по надписям на запасных спасательных нагрудниках, находившихся на сброшенном нами катере. Видимо, несколько этих нагрудников выпало из него при его падении, не сгорело и осталось на плаву.

Из воспоминаний Н.И. Кузова